Впервые правовую оценку этим кровавым событиям марта 1918 г. дала Чрезвычайная Следственная комиссия, созданная в июле 1918 г. правительством Азербайджанской Демократической Республики.

Комиссия, в которую вошли известные юристы (среди них были евреи, русские, поляки), работавшие в судебных органах Баку и Гянджи, на основе допроса по горячим следам многочисленных свидетелей и жертв событий, а также лиц, принимавших непосредственное участие в осуществление геноцида азербайджанцев, собрала следственный материал, состоящий из 36 томов. Из них 6 томов касались событий в Баку и Бакинском уезде в конце марта – начале апреля 1918 года, в ходе которых было убито около 12 тысяч мусульман.

Среди допрошенных свидетелей событий было немало бакинцев — представителей разных национальностей. Их признания имели особое значение при оценке мартовских событий в Баку 1918 г. Хотя прямой и открытой угрозы их жизни и имуществу не существовало, евреи, русские, поляки, немцы, грузины и т.д. давали следователям ЧСК ценнейшие свидетельства, в которых подтверждались факты зверств и бесчинств армян, описанные в показаниях впавших в панику и охваченных ужасом и страхом мусульман.

Как представители нейтральной стороны, они пытались дать объективную оценку происходящим событиям, охарактеризовать действия отдельных политических сил и лиц, спровоцировавших, а затем и учинивших настоящую бойню против мусульманской части населения.

В этом смысле показания бакинского еврея Анатолия Наумовича Квасника представляют особый интерес. Будучи, по всей видимости, уважаемым и общительным человеком, имеющим знакомых в интеллигентных и деловых кругах города, «вхожим во многие армянские дома», А.Н.Квасник в своем обстоятельном показании пытается воссоздать общую картину Бакинского общества как накануне, так и в дни мартовских событий. Проявляя при этом достаточную информированность, наблюдательность и проницательность, автор не остается «нейтральным» лицом, довольно четко выражая к происходящим событиям, как свое личное отношение, так и отношение всего еврейского населения г. Баку.

Квасник даже озаглавил свои свидетельства следующим образом: «Организованный кровавый заговор армянского населения против мусульманского с целью физического его уничтожения сначала в г. Баку, а затем в окраинах, захвата всего их имущества и естественного перехода всего их благосостояния и политического преобладания в руки армян». Квасник обвинял в разжигании ненависти между двумя народами рвавшихся к власти кавказских большевиков, среди которых преобладали армяне: «Большевизм появился и здесь. Он пробовал укрепиться в Тифлисе, но безуспешно. Тогда Шаумян, Авакян, Кагранян (видимо Корганов – прим. автора) и другие его лидеры перенесли поле своей деятельности в Баку, свели к нулю, а затем и совершенно упразднили исполнительный комитет общественных организаций, Городское Общественное Самоуправление и др., учреждения. Оказалось, что все армяне стали большевиками.

Они быстро распропагандировали армянское население, а также некоторые верхние слои русских и других национальностей. Очень скоро выяснилось, что весь исполнительный комитет совета рабочих, солдатских и матросских депутатов состоит из армян (99%) приблизительно. Армянскую же массу шокировала это обстоятельство, и она с радостью встретила Шаумяна и др., как бы видя в них воплощение своих заветных целей — всесторонний захват власти армянами в Баку.

А вслед за Баку и в других местах и вытеснение мусульман на всех других поприщах. Но последующие события расширили их вожделения и задачи, и они стали мечтать о физическом уничтожении их. События 17-21 марта, которые решительно ничем не были вызваны, разве только кровожадностью, злопамятством, коварством и изменой армян».

Показания Квасника доказывают, что армянские вожаки задолго до событий начали подготовку к ним. Он далее отмечает: «Приблизительно с января начали муссироваться слухи о готовящихся событиях. По ночам стали раздаваться сначала отдельные выстрелы, а затем беспрерывная стрельба по целым ночам. Так впоследствии точно выяснилась, что эта провокационная беспрерывная в течение нескольких месяцев стрельба производилась армянами в различных частях города по определенной системе».

Как отмечает Квасник, «по городу армяне стали пускать версии, что мусульмане со своей дикой дивизией в ближайшем будущем начнут «вырезать» все остальное население, дабы самим «владеть городом» и Кавказом. «Готовьтесь, запасайтесь оружием, ибо скоро татары (т.е. азербайджанские тюрки – прим. автора) начнут резню и никого не пощадят; они хотят избавиться от остальных элементов населения и вскоре они выступят».

Так армяне муссировали слухи и сеяли тревогу в умах нейтральных людей. А в это время армянское население стало усиленно запасаться огнестрельным и даже холодным оружием. Буквально не было дома, где не было бы, по меньшей мере, 2-3 ружья и 2-3 револьвера, шашки и припасов к огнестрельному оружию. Не останавливались ни пред какой угодно ценой, покупали у русских солдат, покидавших Кавказский фронт, выписывали из других мест и вообще доставали, где только была возможность. Квасник вспоминает, как захаживал в течение нескольких лет в армянские дома и был свидетелем агрессивного настроения бряцающих ружьями и револьверами армян.

Далее Квасник отмечает: «Накануне знаменательных событий происходили собрания в отдельных домах армян, как бы по квартирам. Подробности этих собраний не знаю, но тема была одна: надо готовиться, ибо день выступления близок и об этом все члены совещавшихся будут сейчас оповещены для активных действий. Впоследствии, из разговоров с одним хозяином дома лишь все выяснилось. Там совещались, или даже не совещались, а единогласно решили, что большевики готовят наглядный урок мусульманам за их недоброжелательное к ним, большевикам, отношение. И вот по условленному знаку, армяне должны будут выступить против мусульман и свести с ними старые счеты. Более подходящего случая им в жизни не представится. Сражаться будут солдаты большевики, среди которых много русских, но тогда смогут втесаться и армяне, переодетые в солдатские или похожие на солдатские формы, и сам Бог не разберется и не различит их. Таким образом, они смогут сделать свое злое дело, а самим быть в стороне: «Не мы, а большевики сражались с ними. Причем же мы». Ведь, среди большевиков есть какие угодно элементы». Так большевики и замаскировавшиеся в большевистскую личину армяне готовили кровавый заговор против целой части населения. Хотя все это было сшито белыми нитками, с первого же момента всему населению города Баку было ясно, кто вдохновители и исполнители этого кровавого акта.

Это был Исполнительный Комитет Бакинского Совета, сплошь состоявший из армян во главе с С.Шаумяном. Именно Шаумян и его клика должна была определить момент выступления против мирного мусульманского населения. А повод для этого скоро представился. Накануне выступления происходили похороны трагически скончавшегося сына Г.З.Тагиева.

На похоронах присутствовала часть прибывшей из Ленкорани мусульманской «Дикой дивизии» для оказания погибшему военных почестей. Когда же часть отряда хотела уплыть обратно, ей предложили от Исполнительного комитета Бакинского Совета ультиматум – разоружиться. Срок ультиматума истекал через 24 часа.

Квасник далее вспоминал: «Срок, данный Исполнительным Комитетом мусульманам для разоружения, приходил к концу. Армяне зорко следили за малейшим колебанием мусульман и заранее подготовились не упустить этого подходящего случая. Когда представители мусульман явились в Исполнительный Комитет заявить, что они идут на все уступки, дабы избегнуть кровопролития, тогда стали раздаваться провокационные выстрелы со стороны укрывшихся где-то на Шемахинке армян. Сейчас же переговоры в Исполнительном Комитете с представителями мусульман были прерваны. Таким образом, делегаты от мусульман разошлись по домам и в 6 часов 18 марта, в воскресенье, началась стрельба по всем улицам города и форменная война. Никому, кроме армян, еще не были ясны мотивы и истинный характер этой начавшейся бойни».

Квасник подробно описывал вооруженных армян, которые совместно с большевиками выступили против мусульман: «За плечами русских двигались маленькие отряды армян, причем в каждом отряде участвовало от 5-10 человек, вооруженные с головы до ног. В этих отрядах участвовали все мужское армянское население, начиная с учеников 2-3 класса и кончая пожилыми армянами. Они все были одеты в солдатскую или полу-солдатскую форму с патронташами в 3 и больше рядов, с винтовками и револьверами и кинжалами. Представители всех классов армянского населения считали своим «долгом» участвовать в этой «войне»; здесь были нефтепромышленники, инженеры, врачи, конторщики, словом, все слои армянского населения исполняли свой «гражданский» долг».

В рассказе Квасника особое место занимают сюжеты, в которых подробно описываются преступные действия армян, беспрепятственно совершавших акты мародерства и насилия против мирного мусульманского населения города: «Наш квартал был покинут татарами в понедельник, часов в 11 утра. Пришли армянские «отряды» искать спрятавшихся татар, а затем и другие. Двери они взламывали, забирались во все комнаты и шарили всюду. Деньги и драгоценности они сейчас же отбирали у всех, а татар они сейчас же в комнате, на дворе, или у ворот расстреливали. Пощады не было никому из татар.

Энергично они «работали» весь день в понедельник и целые потоки крови лились по всем улицам и домам города. Раньше всего они обстреливали дома, дабы изгнать оттуда перепуганных жителей, и что бы они могли беспрепятственно грабить и расхищать чужое добро. Особое внимание они обращали на продовольственные припасы и в первую голову уносили целые мешки муки, риса, сахару и все, что нашли. Они, как видно, предчувствовали, что вслед наступит форменный голод. Поэтому они забирали продукты, чем обеспечили армянское население питанием на много месяцев. Вслед за продуктами утаскивали одежду и ценные металлические предметы. Мебель же большею частью только ломалась и выбрасывалась.

Вперемешку происходили насилия над женщинами в присутствии ближайших родных. Так армяне «обрабатывали» всю не армянскую часть города. Базары они иначе обрабатывали: взломав двери и увезя на фургонах всю мануфактуру и другие товары, они залпом зажигали магазин, и пламя перебрасывалось из конца улицы в конец. Беспокоиться им по поводу пожара не было надобности, ибо это происходило в мусульманской части города. Но пожары они применяли только к магазинам, предварительно очистив их от товаров. Дома же они только тщательно грабили. Так как во всех этих отрядах участвовали армяне, знакомые с каждым мусульманским домом, то понятно, что они мстили и особенно усердствовали в богатых мусульманских домах.

Большими толпами они гнали мусульман в плен в театры «Рекорд» и Маилова. Но по дороге многих и многих в бесчисленном количестве расстреливали. Те же, которые попадали туда, вылавливались и расстреливались недалеко от театров.

Что касается партии «Дашнакцутюн», то она руководила этим кровавым заговором, все нити которого были в ее руках. Она установила штаб-квартиры, давала ордера, и многочисленные автомобили с награбленным добром разгружались в складах. Партия «Дашнакцутюн» охраняла как будто неприкосновенность пленных, но эта охрана была лживая и коварная. Группа за группой захаживали туда отряды армян и выбирали здоровых татар, выводили их из стен здания и расстреливали. С убитых они сдирали одежду и драгоценности и над мертвыми они издевались, прикладывая их кинжалами, вскрывая их внутренности, обезображивая их до неузнаваемости. Груды трупов валялись по всем улицам и закоулкам и смерть, и ужас царили кругом. В это самое время отдельные делегации мусульман являлись на автомобилях с риском для жизни, в исполнительный Комитет, прося прекратить эту неслыханную кровавую бойню, устроенную для целой части населения города. Члены Исполнительного Комитета почти сплошь армяне и не хотели прекратить этот позор, и всякий раз увеличивали свои требования.

Так они ставили палки в колеса, не желая прекратить резню, ибо цель была одна — вырезать все мусульманское население города, выдающееся на всем Закавказье своим богатством, влиянием, щедростью».

Как бы подытоживая свои показания, Квасник не забыл привести многочисленные примеры того, как еврейское население города в период трагических мартовских событий оказывало помощь мусульманам, спасая их от насилия армян: «В дни величайших несчастий мусульман, евреи оказывали им моральную и активную помощь. Не было, кажется еврейского дома, где не укрывалось бы много или мало мусульман. Когда после резни обнаружилось дружественное к мусульманам отношение евреев (евреи в тиши оплакивали судьбу пострадавших мусульман и произносили проклятия по адресу заговорщиков-мучителей), лица армян исказились, и они стали открытыми уже на веки врагами евреев. Евреи без обиняков пожертвовали «дружбой» армян. Ибо нельзя быть и нашим и Вашим, Богу и или мамоне, справедливости и ли коварству. На что пал выбор евреев – это всем известно».

Ильгар Нифталиев

доктор философии по истории